БАШКИН Матвей – основатель «ереси Башкина». О его первоначальной жизни до 1553 г., когда он явился для религиозных совещаний и исповеди к священнику Благовещенского собора в Москве, Симеону, ничего не известно: ни год, ни место рождения, и только по фамилии, как замечает знаменитый русский историк Николай Иванович Костомаров (1817–1885 гг.), можно догадываться о его татарском происхождении. А.В. Карташев называет Башкина «боярским сыном», Матвеем Семеновичем. Что же касается самого учения Башкина, то его правильная характеристика вряд ли возможна на основании дошедших по этому делу документов. Все, что известно о его религиозных взглядах и взглядах его последователей, находится, главным образом, в двух «жалобницах» Симеона и Сильвестра, Соборной грамоте в Соловецкий монастырь о заключении игумена Артемия и в послании Иоанна Васильевича Грозного к Максиму Греку о ереси Башкина. В жалобнице Симеона (жалобница Сильвестра, тоже священника Благовещенского собора, – повторение, как бы подтверждение сказанного Симеоном): «В великом посту 1553 года пришел ко мне, – пишет Симеон, – Башкин, и первыми его словами, сказанными по приходе, были следующие: «Я христианин, верую в Отца и Сына и Св. Духа и поклоняюсь образу Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистой Богородицы, и великим чудотворцам и всем святым на коне написанным»». Затем Башкин стал задавать Симеону вопросы, показавшиеся тому «недоуменными», и, не получая ответа, сам же начал объяснять их, толковать. «А их толковал он, – продолжает Симеон, – не по существу и развратно». В заключение Башкин напомнил Симеону о великой пастырской обязанности – блюсти свою паству. После этого он еще несколько раз беседовал с Симеоном, пытаясь найти у него разрешения гнетущей его мысли о несогласии догматов христианского учения с тогдашней жизнью. Особенно его поражало несогласие слов Христа: «Возлюбите искреннего своего, как самого себя» с существованием крепостных. Этим и исчерпывается содержание жалобницы Симеона. Макарий в своей «Истории церкви» (т. VI), полагает, что Башкин, вероятно, говорил что-либо иное, от чего недоумевал Симеон, и что казалось ему «развратным», но что он побоялся изложить в своей жалобнице, написанной им в оправдание себя от обвинения дьяка Висковатого в соучастии в ереси Башкина. Говорил ли действительно Башкин что-либо, идущее вразрез со взглядами Симеона на сущность главных догматов православной церкви, высказанными сразу после прихода к Симеону, или нет, исследователям теперь сказать трудно. Симеону могли показаться вопросы Башкина «недоуменными» уже потому, что тогдашнее русское духовенство, основывавшееся больше на букве догматов, чем на их сущности, не допускало и мысли о возможности для мирян рассуждать о догматах веры; а Башкин к тому же осуждал деятельность духовенства и делал наставления. Если бы, далее, Башкин высказал многое из того, в чем его впоследствии обвиняли, то вряд ли бы он так смело, уверенный в правоте своих толкований, явился к Иоанну со своим отмеченным апостолом, и вряд ли бы Иоанн отпустил его, не придав всем слухам и толкам о его ереси никакого значения. И лишь несколько времени спустя Иоанн, под влиянием внушений митрополита Макария, приказывает заключить Башкина под стражу, а для суда над ними собраться Собору. Но исповедальные беседы Симеона с Башкиным смутили его настолько, что он рапортовал обо всем личному духовнику молодого царя, Успенскому протопопу Сильвестру. После чего и было решено провести этот необычный исповедальный казус через соборный суд. Собор начался в 1553 г. и не позже октября (к этому месяцу только относится первая пометка в документах о Соборе) и продолжался в следующем году, когда был подвергнут суду игумен Артемий, обвинявшийся в соучастии с Башкиным. На Соборе, заседавшем в царских палатах, присутствовали, под председательством митрополита Макария, архиепископ ростовский – Никанор и епископы: суздальский – Афанасий, рязанский – Кассиан, тверской – Акакий, коломенский – Феодосий и сарский – Савва, вместе с многочисленным духовенством. На Соборе присутствовал и царь со своими братьями и множеством бояр. Подсудимых Башкина и его сторонников обвинили в том, что они утверждали неравенство Христа с Отцом и Духом; почитали евхаристию простым хлебом и вином; отвергали церковь, иконы, покаяние, предания, а жития святых отцов называли баснословием; Вселенские Соборы укоряли в гордости, говоря, что «все писали они для себя, дабы им владеть всем и царским, и святительским», и, наконец, дерзали сомневаться в действительности евангельских и апостольских истин.