Вообще в Боге нет никакого развития, никакой истории в смысле перехода от неполного к полному, от темного к светлому, от непознанного к познанному. Обо всех этих переходах и развитии можно говорить лишь с точки зрения человеческого разума, различающего в Боге различные моменты и потенции, которые на самом деле нераздельны и вечны. Бог и вечная природа составляют изначальную сущность мира, причем природа противостоит Богу не как нечто равное и чуждое, но как множественность сил, вечно преодолеваемая единством Бога. В этом взаимодействии Бога и вечной природы, в обращении Его единства к внешней множественности и обратной рефлексии этой множественности в Его единстве и состоит внутренняя жизнь Бога, проявление Его силы и величия. И если бы не было природы, то не было бы красоты, силы и величия, а равно и духа: была бы тишина, без вида и звука. Жизнь Бога основана на том общем законе, по которому всякое обнаружение вовне производит одновременно обогащение внутри; всякая мысль – в высказывании, всякий образ – в воспроизведении делается полнее и углубленнее и переживается уже как нечто новое. Однако творение природы Богом происходит не непосредственно, но через посредство третьего изначального бытия – вечной Мудрости, или Идеи (Софии), которая есть как бы первая форма исшедшего из Бога Слова. Она же есть то, что может быть названо духом в строгом смысле слова. Бог, мудрость и вечная природа составляют три изначальные и вечные потенции всего мироздания, в отличие от природы, сотворенной во времени, и от человека, который занимает в мироздании совершенно особое положение, будучи после Бога единственным существом, соединяющим в себе дух и природу. Если Мудрость (или Идея) есть посредствующее между Богом и природой в порядке творчества, то человек есть посредствующее звено в порядке отражения в Боге созидаемой Им природы. Человек создан по подобию Бога именно в том отношении, что заключает в себе дух и природу. Он же есть образ Бога в том смысле, что в нем Бог видит свое наиболее полное отражение. Поэтому человек в природе есть не малый мир, как его часто называют, а «малый бог». Все, сотворенное Богом, имея в себе импульсы полученных от Бога формирующих сил, может находиться в четырех мыслимых состояниях: 1) в свободном, несвязанном состоянии сил и элементов, хотя и верных еще формирующему принципу, но потенциально заключающих в себе дисформацию или раскол; 2) в фиксированном состоянии нормального творчества (Formation); 3) в состоянии, переходном к дисформации; и 4)    в фиксированном состоянии дисформации. Все эти состояния получили в мире действительное осуществление. Первое состояние есть состояние невинности всего сотворенного, включая сюда и человека; во втором состоянии находятся преодолевшие первое искушение ангелы; в третьем – человек после падения, имеющий еще все возможности для восстановления; и в четвертом – дьявол. Падение человека, состоявшее, по Баадеру, в том, что он подпал под власть природы, т.е. впал в чувственность, коренным образом изменило всю его природу. До падения он соединял в своем единстве как мужское, так и женское начало (андрогин). Подпав под чувственное влияние низшей природы, он погрузился в сон, во время которого Бог разъединил находившиеся в нем в слитном состоянии два начала, и создал женщину как равное ему по достоинству существо (этим было предупреждено еще более глубокое падение человека в силу влечения к низшей природе). Падение человека обусловило коренное изменение всего видимого мира, мировую катастрофу, сделавшую небо и землю неузнаваемыми. Первоначально была одна лишь земля и одно небо, как это и говорится в первом стихе книги Бытия. Но уже второй стих относится, по Баадеру, к послекатастрофическому состоянию. Только тогда Земля стала одной из звезд. Это была уже совсем не та Земля, как до падения человека: первая была полна жизни, вторая (т.е. после катастрофы) была безвидна и пуста. Как и Бёме, Баадер считает, следовательно, рассказ книги Бытия о сотворении мира относящимся к позднейшей эпохе, к эпохе восстановления и возрождения природы от происшедшей катастрофы.