Притом же вопрос о переводе осложняется еще вопросом об изобретении славянской письменности: какой из шрифтов считать древнее – кириллицу или глаголицу? Исследователи утверждают, что по этим вопросам образовалась обширная литература, и считают, что для первоначального знакомства достаточно остановиться на составе первоначальной славянской Библии и на ее значении для славянского мира. Наиболее точные данные о составе Кирилло-Мефодиевского перевода установлены историком русской церкви E.E. Голубинским, который занимался этим вопросом специально, и в своей «Истории русской церкви» говорит по этому поводу следующее: «Константин-философ, славянский первоучитель, решив дать славянам, вследствие вызова от моравов, богослужение на их собственном языке, в свою весьма недолговременную жизнь после этого решения перевел из Священного Писания вместе с богослужебными книгами то, что составляет богослужебный избор из него, т.е. Евангелие и Апостол богослужебные (выбор богослужебных чтений из того и другого). Псалтырь в полном составе и выбор богослужебных чтений из книг Ветхого Завета, составляющий так называемый паремейник. Брат Константина, Мефодий, оставшийся после него продолжателем его дела и живший после него (в сане епископа Моравского) довольно долго, перевел все книги Священного Писания в полном их составе, за исключением книг Маккавейских. Таким образом, уже первоучителями славянскими дана была славянская Библия в полном ее составе (за незначительным сейчас указанным исключением) на их собственном славянском языке. Что от моравов Священное Писание было вместе с книгами богослужебными заимствовано болгарами, а от последних нами, это, конечно, не подлежит сомнению». Значение Кирилло-Мефодиевского перевода для славянского мира определяется тем, что он стал всеславянской Библией. «Труды Кирилла и Мефодия, – говорит А.Ф. Гильфердинг, – принадлежат одинаково и южным славянам, и западным и восточным. Славянская Македония в Болгария считают их по праву своими, своими считают их по праву Моравия и земля Словаков и Чехия; и полякам они не чужие, ибо Краковская земля (область тогдашнего государства Великоморавского) входила в состав паствы Мефодия, и какой-то, иначе нам известный, «князь силен вельми, седя в Вислех», был им убеждаем к принятию христианства; даже на землю лужских сербов простиралось влияние Мефодия. Наконец и тех славян, которые назвались русским народом, коснулось непосредственно слово Солунских братьев». О свойствах и достоинстве Кирилло-Мефодиевского перевода исследователи судить не берутся, потому что он до нас не дошел, а о судьбе славянской Библии в России имеют право только гадать. Можно думать, считают они, что вся Библия очень рано была заимствована из Болгарии. Историк Е.Е. Голубинский писал, что от конца монгольского периода есть свидетельство, впрочем, не вполне ясное, что у нас был полный состав священных книг. В любом случае, от домонгольского периода сохранилось очень незначительное количество списков книг Священного Писания: из Ветхого Завета только две Псалтыри (одна целая, а другая отрывок XI в.) хранятся в библиотеке Чудова монастыря. Одно небогослужебное Евангелие, так называемое Галичское или крыловское, неизвестно где писанное (1144 г.), – хранится в московской Синодальной библиотеке. Полного Апостола нет. Из богослужебных Евангелий (апракос) сохранились: а) Остромирово, написанное в Новгороде дьяконом Григорием для новгородского посадника Остромира (1056–1057 гг.).