БЕССТРАСТИЕ 1) одно из свойств Божьих; 2) аскетическая категория, характеризующая у различных авторов различные состояния человека, идущего по пути совершенства. У христианских авторов термин «бесстрастие» впервые появляется у Игнатия Богоносца («сперва подверженный, а потом не подверженный страданию Господь наш Иисус Христос»). Раннехристианские апологеты относили понятие «бесстрастие» к свойствам Бога, но уже у них оно стало прилагаться и к человеку как обозначающее освобождение его от телесных страданий. Св. отцы указывают на бесстрастие как на отличительную черту невинного состояния человека в раю, термин характеризует первозданную природу человека: бесстрастие было следствием гармонического сочетания частей природы человека. Св. отцы вкладывают в понятие «бесстрастие» двоякий смысл: с одной стороны, бесстрастие означает свободу от порочных душевных состояний, имеющих причину в падшей воле человека, а с другой – от «зла физического», от ненормальных физических состояний природы человеческой. Бесстрастие как отсутствие страдания равно относилось и к душе, и к телу и таким образом свойственно было всему человеку как целому живому организму. «Человек сотворён по образу и подобию Божию, а грех, увлекая душу в страстные пожелания, исказил красоту образа», «возвратимся к первоначальной благодати, которой отчуждились мы через грех, и снова украсим себя по образу Божию, бесстрастием уподобившись Творцу», – призывал Василий Великий. «По природе душа бесстрастна», Бог по образу своему сотворил существо бесстрастное. Борьба со страстями составляет один из основных моментов христианской жизни, христианин стремится освободиться от этих «душевных болезней», «свергнуть с себя чуждый и противный природе грех». Но кроме «отрицательного» бесстрастие имеет и положительное значение: оно становится началом добродетельной жизни, в нём смысл аскетического термина «бесстрастие». По Оригену, бесстрастие достигается на первом этапе (делания) пути, ведущего христианина к познанию Бога. Согласно Григорию Нисскому, бесстрастие «служит началом и основанием жизни добродетельной». Авва Дорофей полагал, что «отречением своей воли христианин приобретает беспристрастие, а с беспристрастием приходит с помощью Божьей и в совершенное бесстрастие». Авва Исаия указывает, что когда ум освобождается от страстей (т.е. достигает бесстрастия), «тогда средостение, которое было между им и Богом, падает». По Феофану (Говорову), «человек поступает в бесстрастие», когда обретает чистоту ума от помыслов, сердца – от страстей и воли – от склонностей. «...”Бесстрастие” само по себе далеко не исчерпывает христианского совершенства, – отмечает Сергей Михайлович Зарин, – но служит только его необходимым предположением, предваряющим условием». «Состояние бесстрастия – высшая степень целомудрия», – считает епископ Пётр (Екатериновский). Состояние полного бесстрастия исследователи также определяют по-разному: достигший состояния бесстрастия «переносится в страну ведения, в которой ум... бывает в духе Божьим жилищем».