Амвросий (Гренков) Оптинский наставляет: «От себя и от бесов никуда не уйдёшь, поэтому терпи на месте». В одном из писем Игнатий (Брянчанинов) пишет: «В духовном отношении сумасшествие и беснование как наказание Божие отнюдь не служит худым свидетельством о человеке. В священном сочинении IV века описывается, что некий египетский старец необыкновенно обиловал даром чудотворений. Заметив в себе начало гордости, старец начал молить Бога, чтобы послано ему было беснование, что Господь и исполнил. Старец провёл в ужасном положении целых восемь месяцев, употребляя в пищу даже собственные извержения. Мирские соблазнились, а старец, избавившись от беса, в неизвестности и покое работал Господу и пришёл в гораздо лучшее преуспеяние». Здесь чувствуется спокойное, трезвое отношение к проблеме, без искусственного «подразделения» душевных расстройств на демонические и естественные. Этот подход основывается на высших соображениях духовной пользы, которая мыслится Игнатием в категориях сотериологии. Иоанн Кронштадтский в вопросе о бесноватости переносит акцент на внутреннее душевное устройство человека: «Бесноватые были прежде, есть они и теперь; только ныне бесы действуют скрытнее и хитрее, чем в старое время. И теперь, впрочем, бешеных людей очень и очень много. Кому из нас не известен нынешний род бешеных пьяниц, есть и другой род беснующихся, это люди злые, раздражительные, гневные, есть беснование скупых, есть бешенство плотской страсти, как равно много и других видов и родов беснования». Но существует и другая позиция. Священник Александр Ельчанинов в своих воспоминаниях о епископе Антонии (Флоренсове) приводит следующее его высказывание: «Я вам опишу, какой мне нужен игумен, – сказал Владыка. – Игумен должен бесов гонять. Их много теперь развелось. Никогда ко мне не приходило столько бесноватых, как теперь, после революции. А для того, чтобы иметь силу изгонять бесов и исцелять, надо быть бессеребрениками». Духовник Симонова Нового московского монастыря, занимавшийся изгнанием бесов отчиткой, в своей книге описывает не «технические» приёмы, а нравственное устроение православного «заклинателя»: «Всякий, читающий заклинательные молитвы, должен быть искренне и твёрдо убеждён в полном и великом своём недостоинстве перед Богом и если замечает какую-либо пользу для страждущих, то должен приписывать её единственно Благодати Божией, а неуспех – своему недостоинству. Постоянное сокрушение о грехах своих и истинное смирение – вот что должно составлять существо нравственного настроения заклинателей». Учёные-медики к концу XIX в. делают тематику бесоодержимости предметом рассмотрения.