Оба аспекта авидьи демонстрируются на ряде устоявшихся примеров, типов ситуации, например, когда человек в темноте принимает клубок верёвки за свернувшуюся змею: «змея в верёвке» есть не только ложный образ верёвки, но и некое положительное содержание, парализующее, по крайней мере, на краткое время воображение наблюдателя. «Змея в верёвке» иллюстрирует, согласно ведантистам, бытийный статус всего эмпирического мира, который не является ни совершенно фантомным (подобно рогам зайца и т.д.), ни реальным в собственном смысле, поскольку опыт его восприятия как реального «снимается» более аутентичным опытом. Онтологически двойствен и источник этого псевдореального опыта – авидья, которая не относится, как полагали адвайтисты ещё с эпохи Мандана Мишры и Шанкары (VII–VIII вв.), ни к собственно сущему, каков только Брахман, ни к не-сущему, чистым фантомам, занимает промежуточное онтологическое положение. Начиная с Вачаспати Мишры (IX в.) адвайтисты различали нечто вроде индивидуальной авидьи, или неведения отдельных индивидов, и «корневой авидьи», общей для всех, фактически идентичной Мировой Иллюзии – Майе. Вопрос о локализации этой «корневой авидьи» разделил последователей Шанкары: некоторые пытались локализовать её, скорее, в самих индивидуальных душах, другие – в Брахмане в виде его особой креативно-мистифицирующей силы. Критики адвайта-веданты, прежде всего, ведантист Рамануджа (XI–XII вв.), справедливо отмечали, что в первом случае имеет место логический круг, т.к. разделённые индивидуальные души являются и следствием самой авидьи, во втором – раздвоение Абсолюта, который лишается своей неоднократно декларированной адвайтистами «простоты». Нередко предпринимавшиеся попытки (Т. Мертон, Р. Панникар и др.) трактовать авидью как индийский вариант концепции грехопадения исследователи считают совершенно безосновательными. Во-первых, авидья безначальна, тогда как грехопадение исторично. Во-вторых, «корневое неведение» приписывается, по определению, абсолютному (а потому и всеведущему) духовному началу, тогда как человеческий дух в христианстве, при всей его богоподобности, наделяется лишь свободой самоопределения, но не всеведением или бытийной абсолютностью. В-третьих, авидья в отличие от грехопадения не имеет ничего общего с сознательным и личностным нарушением Божественной воли волей конечной – более того, сама мысль о различии между духовным началом индивида и Безличным Всеединым считается одним из самых значительных проявлений авидьи.