АНТРОПОМОРФИЗМЫ - Страница 2

В Числ. 12:8 слова «и образ Господа он (Моисей) видит» переведены как «славу Господа он видит». Изменены места, где говорится о «раскаянии» Бога. Например, в Быт. 6:6 вместо «раскаялся» в Септуагинте стоит «и подумал Бог», откуда и славянский перевод: «и помысли Бог, яко сотвори человека на земли, и размысли». В истории христианского богословия проблема толкования антропоморфизмов всегда решалась в перспективе учения о духовной природе Божества, о чём свидетельствуют уже ранние апологеты. Против телесных представлений о Боге активно выступали александрийские богословы, противопоставляя им христианское учение о Боге как о простейшем и чистейшем Духе. По Клименту Александрийскому, наделение Бога антропоморфными чертами в Библии было допустимо из спасительного снисхождения и приспособления к человеческой немощи, поэтому антропоморфизмы должны пониматься не буквально, а духовно. Согласно Оригену, встречающиеся в Священном Писании чувственные изображения Бога не могут служить препятствием для учения о духовности Бога и должны пониматься только аллегорически: под чувственными органами, приписываемыми Богу, нужно понимать Его духовные силы, а под действием частей тела – разнообразную духовную деятельность. Согласно Иоанну Дамаскину, всё, что сказано о Боге «телесным образом, сказано символически и содержит очень высокий смысл, так как Божество просто не имеет формы»; «очи», «вежды» и «зрение» Божие должно понимать как Его всесозерцательную силу и всеведение, «уши» и «слух» – как благоволение и принятие нашего моления, «уста» и «речь» – как то, что изъясняет Его волю, «обоняние» – как то, что показывает нашу мысль, направленную к Богу, «лицо» – как откровение и обнаружение Его через дела, «руки» – как деятельную силу Бога, «ноги» и «хождение» – как явление Его для помощи нуждающимся и т.д. Проблема библейских антропоморфизмов затрагивается также в дискуссии об образе Божьем в человеке. Уже Ориген полемизирует с теми, кто говорит, что телесный образ человека есть Образ Божий. В толковании на книгу Бытия он упоминает Мелитона Сардийского как представителя этого неверного учения (в сохранившихся текстах которого такого представления, однако, исследователи не обнаружили). Свои аргументы Мелитон, как полагают исследователи, строил на фактах богоявлений в человеческом облике в Ветхом Завете, а также вообще на «антропоморфности» библейского языка. По Оригену, «образ Божий» не в теле, а в душе человека, только «внутренний человек» сотворён «по образу», иначе получается, что Богу приписываются телесные черты. Образ, по которому создан внутренний человек, есть Сын Божий, «рождённый прежде всякой твари». По мнению протоиерея Георгия Флоровского, Ориген полемизирует, скорее, не с Мелитоном, а с точкой зрения, выраженной в богословии Иринея Лионского, согласно которой человек создан по образу «воплотившегося Логоса», следовательно, образ Божий в человеке включает и его тело. Воплотившееся Слово становится в центре богословской системы Иринея, что позволяет пользоваться зрительными, телесными образами в богословской мысли и языке, не переходя к антропоморфному представлению о Боге. В IV в. буквальное толкование антропоморфизмов получило своё выражение в учении Авдея Эдесского и ереси авдиан (или антропоморфитов), которая была отвергнута церковью, что нашло своё отражение в чинопоследовании Торжества Православия, совершаемого в первую неделю Великого поста: «Глаголящим Бога не быти Дух, но плоть – анафема».



 
PR-CY.ru