«Братию он (ангел) повелел разделить на двадцать четыре чина по числу двадцати четырёх букв, так чтобы каждый чин означался греческими буквами от альфы и виты по порядку до омеги... Наименование каждой буквы уже само собою указывало бы на означаемый ею чин. Инокам, более других простым и незлобивым, – продолжал Ангел, – дай имя «йоты», а непокорных и крутых нравом отметь буквой «кси», выражая, таким образом, самою формою буквы свойство наклонностей, нрава и жизни каждого чина. Знаки сии будут понятны только духовным». Внешняя форма и порядок букв часто служили основой для их символического толкования. Иоанн Златоуст писал: «Ибо так же, как для букв алфавита – это то, что соединяет собой целое, фундамент всего здания, так и полнота веры хранит чистый образ жизни. Без неё нельзя быть христианином, как без стен нет здания и без букв нет читающего». Коптская «Книга о тайнах греческих букв», которая датируется VI в. и приписывается Савве Освященному, содержит полемику о букве «дельта», которая символизирует творение. Своими тремя углами эта буква указывает на Троичность Бога и шесть дней творения и, будучи четвёртой буквой алфавита, символизирует четыре основных элемента. Толкование греческой буквы «ипсилон» как символа двух путей жизни (добродетели и порока) было распространено в греческой, иудейской и христианской этике. Латинская «V» (открытая наверх, закрытая вниз) символизировала человеческую природу; «D» (в окружности) была символом безначальной и бесконечной Божественной природы Христа. То, что греческая буква «Τ» похожа на крест, заметили ещё дохристианские авторы. Христиане также использовали это сходство, увидев в нём указание на крест Распятия. Известную роль здесь сыграл рассказ из Книги пророка Иезекииля о том, как пророк начертал «знак» (евр. букву «тав») на челах израильтян (Иез. 9:4), что было осмыслено как указание на Распятого. Гематрическое толкование греческой буквы «Τ» даёт уже Послание Варнавы (9:8): число вооружённых слуг Авраама – 318 (Быт. 14) писалось по-гречески «ΤΙΗ» и толковалось как «ΙΗ на Τ», т.е. «Иисус на кресте». Христиане усматривали мистический смысл и в названиях букв еврейского алфавита (Иероним Стридонский, Евсевий Кесарийский). Отвечая на вопрос о смысле алфавита, который был положен в основу акростишных частей псалмов и Плача Иеремии, Иероним Стридонский в 30-м послании написал небольшой трактат о еврейском алфавите. Латинские переводы названий еврейских букв составляют, согласно Иерониму, семь групп (conexiones), и каждая группа образует определённую фразу, которую он затем толкует назидательно. Так же поступает Евсевий Кесарийский. Толкования Иеронима и Евсевия соответствуют друг другу. Например, названия еврейских букв «мем», «нун», «самех», составляющих одну из таких групп, в благочестивом духе истолковываются на греческом (Евсевий) и на латинском как «ipsis sempiternum adiutorium» (Иероним; т.е. «вечная помощь от них»). Собранный в ранних комментариях материал позже использовали другие средневековые толкователи. Эта традиция позже отразилась в названиях букв кириллического алфавита, представляющих собой древнейший славянский азбучный акростих.