Проект учреждения в России Академии «иконного и живописного художества», поданный им весной 1721 г., не получил одобрения и остался без последствий. В том же году у М.П. Аврамова было конфисковано на «галерное строение» имение Крестин-кирха близ Ладожского озера в Нейшлотском уезде. К моменту неудач в карьере он испытал духовный перелом и раскаяние в прежней жизни. В автобиографии, написанной в 1740 гг., М.П. Аврамов вспоминал: «И от таковой человеческой тщетной славы паче и паче разгордевся... впал во всякия телесныя, прелестныя, непотребныя мира сего непрестанные роскошныя дела и забавы, в пиянство, а от пиянства в ненасытной блуд и многое прелюбодейство и в протчие безумные дела и злодейства... С сущим уже покаянием очистил исповеданием окаянную мою совесть и, получа епитимию, сподоблен Причащения Тела и Крове Христовы, и оттоле милостию Божиею паки начах жити во всяком воздержании, боряся денно и нощно с плотию, с миром и с сатаною, положа тогда во уме моем твёрдое намерение оставить мир и всю его суету и маловременную прелестную красоту; к тому же тайно на теле моём ношением тяжкой и острой власяницы наипаче воюющую мою плоть до конца истнил и умертвил». Ревность в вере побудила его подавать Петру I и последующим правителям челобитные, в которых выдвигались проекты восстановления древнего благочестия, и обличалась деятельность архиепископов Феодосия (Яновского), Феофана (Прокоповича), епископа Гавриила (Бужинского) и других церковных и светских деятелей. Будучи связан (не вполне выясненными) родственными узами с кабинет-секретарём Петра I Алексеем Васильевичем Макаровым (1674/1675 – 1740 гг.), М.П. Аврамов, видимо, пользовался покровительством сенатора и президента Юстиц-коллегии Андрея Артамоновича Матвеева. 15 декабря 1724 г. Пётр I вновь назначил М.П. Аврамова директором Санкт-Петербургской типографии, а 6 января 1726 г. императрица Екатерина I (1725–1727 гг.) удостоила его чина бригадира, соответствовавшего статскому советнику по гражданскому чинопроизводству. Однако указом от 4 октября 1727 г. Верховный Тайный Совет учредил типографии при Сенате и Академии, в результате чего М.П. Аврамов был отстранён от дел.