Модернизационные попытки реанимации экстатических технологий переживания единства, свойственных архаической культуре, были неизменно обречены на неудачу. Суррогатный характер подобных поисков проанализирован, в частности, Э. Фроммом («Иметь или быть»). Платой индивида за автономию, репрезентированную как в когнитивно (познавательно) артикулированной автономии точки зрения, так и в социально артикулированной автономии частной жизни, оказывается утрата чувства общности. Личность начинает рефлексивно осмысливаться в качестве ценности – в отличие от культуры традиционного общества, где она выступала как данность и в силу этого не подвергалась эксплицитному осмыслению. Однако конституирование идеи автономии в качестве аксиологического экстремума шкалы культурных ценностей индивидуализма обусловило не подвергаемую ни малейшему сомнению готовность человечества заплатить эту цену: в системе отсчета субъекта западного типа индивидуальность и индивидуальная автономия выступают абсолютным мерилом ценностного пространства. В XX в. понятие «автономия» было не только аксиологически актуализировано в новом культурном контексте, но и получило радикально новое содержательное развитие в неклассической философской традиции, а именно – в концепции экспертократии, которая к 1980-м гг. сменяет собой концепцию технократии. Концепция экспертократии отличается от последней тем, что, органично впитывая в свое содержание идеи гуманизации и гуманитаризации культуры, она в новом ключе интерпретирует статус и роль интеллигенции в обществе. По оценке Гоулднера, интеллигенция выступает в социальной системе в качестве «значимого маргинала». Концепция экспертократии базируется на теории «нового класса», под которым понимается группа высокообразованных специалистов, чей доход не определяется собственностью, но является прямо пропорциональным интеллектуально-творческому потенциалу. В центре экспертократии стоит, таким образом, не технический специалист и не менеджер, но эксперт – специалист-ученый. И если неоконсервативное направление концепции экспертократии фокусирует внимание на интерпретации интеллигенции в качестве класса («класс экспертов»), объединенного общностью образования, стиля мышления и ценностных идеалов (Д. Мойнихен), то радикальное направление данной концепции акцентирует идеологический характер данной общности и критический потенциал его коллективного сознания. Маргинальная, казалось бы, позиция интеллигенции как субъекта автономии на деле оказывается социально акцентированной и доминирующей, а решающее значение «критической свободной мысли интеллектуалов» (Гоулднер) в истории позволяет говорить о реальной экспертократии, целью которой оказывается автономия интеллектуалов. Источник: История философии. Энциклопедия. Минск, 2002.