Ученик Евсевия и такой же панегерист Акакий, заменивший его на Кесарийском престоле, постоянно издавал новые исследования и ученые толкования на Священное Писание, где в борьбе с догматическими трудностями особенно проявляется ретивость и проницательность его ума. В это время Кирилл в Иерусалиме заканчивает свои катехизические беседы, в которых последовательно и полно излагал сущность христианского учения. Его слог, мощный и ясный, точный и простой, порой возвышается без труда, как бы увлеченный величием самого предмета, и эта поразительная смесь возвышенности, учености и простоты объясняет увлечение, из-за которого современники Кирилла толпились на его проповедях. Но мирные времена епископства Кирилла были непродолжительными.  Евреи, доведенные до крайности нетерпимостью императора и вымогательством казны, восстали в Диокесарии, Тивериаде и Диосполе.  Римские гарнизоны, христиане и самаритяне были ночью перерезаны, и возмутившиеся города приготовились к сопротивлению. Средоточием возмущения стал Сефорис, украшенный Иродом и переименованный Адрианом в Диокесарию. Она занимала в гористой местности почти неприступное положение, но сделалась в ущерб Тивериаде столицей Галилеи. В ней заперлись евреи, когда Галл, племянник Констанция, незадолго перед тем получивший титул кесаря, двинул против них войска. Диокесария была взята приступом и сравнена с землей, Тивериада и Диосполь наполовину разрушены, была разорена и вся Галилея. Вслед за этим начало вновь волновать Палестину арианство. Прежде всего, произошли недоразумения между Акакием Кесарийским и Кириллом Иерусалимским по поводу иерархических прав каждого их них. С согласия Кирилла, Сильван Тарский переместил Феофила Елевферопольского, вожака полуарианства и друга Кирилла, на более важный престол Кастабам в Киликии. Акакий озабоченный в это время избранием антипапы Феликса II (355–358 гг.), не был в состоянии воспротивиться перемещению Феофила, но зато назначил Елевферопольским епископом пресвитера Евтихия, тайного православного, но сделавшегося впоследствии от вражды Кириллу ярым арианином. Констанций, после поражения Магнеция, только и думал о том, как погубить Афанасия Великого, которого обвинил перед папой Либерием (352–366 гг.) и заставил осудить на арианских соборах в Арле и Милане. На этом последнем соборе Евсевий Верцельский и Люцифер Кальярский так открыто выступили в защиту Афанасия Великого и православных догматов, что взбешенный Констанций послал их в изгнание: Евасевия в Скифополь, а Люцифера в Елевферополь. Евсевий был передан в руки Патрофила, самого застарелого и непримиримого врага православных. Но и здесь  вначале он нашел помощь от графа Иосифа, некогда обращенного еврея и принужденного переселиться в Скифополь, чтобы убежать от вражды Тивериадских евреев. Граф Иосиф принял Евсевия у себя и защитил его от Патрофила, не дерзнувшего оскорбить столь важного сановника. Но вскоре Иосиф умер, и Евсевий, лишенный его защиты, был заключен арианами в тюрьму, где его томили голодом. Здесь посетил его один из Верцельских диаконов, который принес ему письма и подаяния некоторых Италийских церквей, и затем, дойдя до Иерусалима, сообщил Кириллу о страданиях узника. К несчастью, Кирилл, которого между тем Акакий уже начал преследовать, не мог его защитить, к тому же Палестину поразил голод.  Это бедствие особенно сильно ощущалось в Иерусалиме, куда посещение Святых мест собирало толпы неимущих, для помощи которым Кирилл вынужден был продать многие из вещей, принесенных Константином в дар церкви гробницы Господней, в том числе и златотканое епископское облачение.