АПОКАТАСТАСИС - Страница 10

Если человеческая свобода признана в полном объеме, то с ней приходится считаться со всей серьезностью и последовательностью, вплоть до адских мучений... (которые) избираются, а не налагаются... Адские муки происходят от нехотения истины, ставшего уже законом жизни; нелюбовь к Богу – такова их основа» («Свет Невечерний»). Наряду с этими бесспорными и глубокими суждениями учение об апокатастасисе С. Булгаков связывает со своими антропологическими представлениями, обусловленными его софиологией. Благодаря софийному началу в человеке бессмертие присуще ему с момента творения. Это бессмертие он называет «природным», принадлежащим человеку «по Божественному его происхождению» («Проблема условного бессмертия»). Между тем, по учению Феофила Антиохийского, природа человека до грехопадения «ни смертна, ни бессмертна». «Ибо если бы Бог сотворил его (человека) вначале бессмертным, то сделал бы его Богом; если же наоборот сотворил бы его смертным, то Сам оказался бы виновником его смерти. Итак, Он сотворил его ни смертным и ни бессмертным, но... способным к тому и другому...». Своеобразное понимание С. Булгаковым природы человека привело его к неверному выводу, что человек не может быть подвержен вечной погибели, и ему не грозит «вторая смерть», хотя он и может пройти через мучения, они не являются вечными. О всеобщем восстановлении мира учил и В.С. Соловьев. Это учение проистекает из его концепции человечества как единого индивидуума. Для него только человечество, а не отдельный человек является вечной субстанцией («Чтения о Богочеловечестве»). Одновременно человечество является душой мира. В.С. Соловьев приходит к выводу, что эта олицетворенная душа «может сама избирать предмет своего жизненного стремления». «Мировая душа», таким образом, наделяется свободной волей и как таковая уже не застрахована от грехопадения. Она действительно «может отделить относительный центр своей жизни от абсолютного центра жизни Божественной, может утверждать себя вне Бога... С обособлением же мировой души, когда она, возбуждая в себе свою особенную волю, тем самым отделяется от всего, – частные элементы всемирного организма теряют в ней свою общую связь и предоставленные самим себе обрекаются на разрозненное эгоистическое существование, корень которого есть зло, а плод – страдание». Зло, следовательно, зарождается не в свободе личности, а в свободе мировой души. Преодоление зла в «мировом организме» происходит также очень своеобразно: оно совершается в «историческом процессе», «подготовляющем рождение человека духовного». Причем, совершается с той же необходимостью, с какой «космический процесс» рождает человека «натурального» (Там же). Так что свободная воля отдельного индивида в процессе духовного рождения отступает на второй план. Ею не обусловлено «всеобщее восстановление»; исторический процесс сам по себе преодолевает зло. В результате окончательная победа добра над злом достигается, по Соловьеву, слишком дорогой ценой – ценой лишения человека свободы выбора. Заслуживает внимания позиция, занятая в обсуждаемом вопросе Н.А. Бердяевым. Для него проблема ада и вечных мучений «есть предельная тайна, не поддающаяся рационализации». Поэтому «никакой рациональной онтологии ада, ни оптимистической, ни пессимистической», построить нельзя («О назначении человека»).

 



 
PR-CY.ru