АПОКАТАСТАСИС - Страница 9

4. Учение о всеобщем спасении входит в прямое противоречие с христианским учением о свободе воли сотворенных Богом разумных существ, в силу которой они могут остаться с Богом или отказаться от Него. Сторонники апокатастасиса считают, что под действием адских страданий, которые будут очень тяжелыми и продолжительными, все грешники рано или поздно вернутся к Богу. И хотя они не утверждают, что сила страданий грешников возобладает над силой их свободной воли и тем самым, казалось бы, не признают подавления этой воли, однако полагают, что все страдания будут целительными. При этом они упускают из виду, что характер воздействия страданий зависит не только от Бога – «Врача нашего спасения» (Ориген), но и от грешника – виновника своей болезни. Если даже при наличии телесных болезней на их лечение, как правило, требуется добровольное согласие больного, тем более при болезнях духовных такое согласие является первым и непременным условием будущего исцеления. Однако у грешника, отказавшегося от Бога и избравшего независимый от Него образ существования, ни о каком согласии на исцеление не может быть и речи, поскольку сам грешник не усматривает в себе никакой болезни и свое существование вне Бога не считает аномальным. В этом – трагическая развязка проблемы апокатастасиса. Павел Флоренский на основании некоторых новозаветных текстов (особенно 1 Кор. 3. 13-15: «...огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня») усматривает в человеке личность Бого-зданную (т.е. образ Божий) и личность эмпирическую (т.е. Его подобие, «дело, которое он созидал в течение всей своей жизни»). Личность Бого-зданная, т.е., по выражению П. Флоренского, «сам» человек, спасется, в то время как его «дело», если оно созидалось не во имя Божие, погибнет («сгорит» в геенне)». «...Произойдет таинственное отделение негодной эмпирической личности от Бого-зданного «образа Божия»» («Столп и утверждение истины»). «А «дело» человека, его само-сознание, отделившись от «самого», станет чистой мнимостью, вечно горящей, вечно уничтожающейся... кошмарным сном без видящего этот сон». «В геенне копошатся лишь призрачные «сны теней» и темные «тени снов»» (Там же). Подводя итог своим рассуждениям, он делает такое заключение: «Если, поэтому, ты спросишь меня: «Что же, будут ли вечные муки?», то я скажу: «Да». Но если ты еще спросишь меня: «Будет ли всеобщее восстановление в блаженстве?», то опять-таки скажу: «Да». То и другое; тезис и антитезис». Такой взгляд, по мнению П. Флоренского, «будучи внутренне антиномичным,... требует веры и, безусловно, не укладывается в плоскости рассудка. Он – ни простое «да», ни простое «нет», он – и «да» и «нет». Он – антиномия» (Там же). Изложенная концепция представляет собой, по существу, скрытую форму апокатастасиса, поскольку из двух ее утверждений фактически остается одно – «нет». Вечных мучений нет, поскольку призрачные «сны теней» и темные «тени снов» реально не существуют, а стало быть, и не страдают. Остается только «всеобщее восстановление в блаженстве». Современный вариант апокатастасиса предлагает и Сергий Булгаков, хотя в ходе своих рассуждений по анализируемой проблеме он иногда высказывает совершенно православные взгляды. Возражая против юридического понимания Страшного Суда, он вполне справедливо отмечает, что «вторая смерть» (Откр. 20. 6) не есть наказание человека, ибо она не налагается, а добровольно избирается. «Человек, – пишет он, – не может быть спасен насильно и облагодетельствован против воли; недостаточно прощения от Бога, необходима готовность принять это прощение, т.е. покаяние.

 



 
PR-CY.ru