Сама идея универсальной религии склоняет к мысли о том, что во всяком религиозном учении во всех культах, особенно в мистериях Востока, заключена Истина. Чем сильнее сознание и единство единственности Истины, тем тверже уверенность, что не могут быть ложными ее искания. Православные богословы напрочь отвергают идею синкретизма, объясняя это тем, что религии на деле не очень различаются обрядами, но они различны в учении. По всей видимости, теософы просто спекулируют стремлением человека к Богу. Сама идея объединения всех религий странна по своей сути. И уже подавно странно утверждение, что христианство – продолжение религий древности. То есть Христианство получается как неоязыческая организация, не таинство, а языческая мистерия, приводящая к себе самому, к Дьяволу или в лучшем случае в никуда. Христиане от апостолов и до наших дней отказываются от братания с оккультистами. Люди всегда стремятся к безответственности за принятие своих решений. Не этим ли диктуется желание соединить невозможное, как, собственно, невозможно соединить теософию и Христианство (как это попытался сделать Штайнер)? Своеобразное бегство от свободы и ответственности есть болезнь человечества, излечить которую может лишь Бог. Без благодати и причастия невозможно испытать обожение. Именно к этому стремится душа каждого человека. Единственное что может спасти человека в оторванности от Бога – это все тот же Спаситель. Нельзя утверждать, что Христос и не Бог, и не человек, а некая, стоящая в ряду других, Космическая Сущность, тогда Творец остается заслоненным от людей небожественным (гностическим) Христом. К антропософскому Христу человек идет через познание и возвышение самого себя. Это считается естественным. В Евангелии Христос предлагает «алкать и жаждать» своим ученикам того, что выше их самих. В человека вложена тяга к росту. Эту жажду превосхождения собственного чина бытия надо не тушить, а направить к Истинному Благу. И направить должным путем – через смирение и благодарное принятие благодати. «Если человек кощунственно утверждает, что его душа, слегка подчищенная постами и подновленная медитациями, – это и есть Дух святой, и если он убедил себя, что кроме него, нет Бога... – это и есть хула на Духа», – пишет А. Кураев. Среди наиболее «чисто» излагающих догматы православия (сквозь призму теософии и антропософии) можно отметить «Мистическую трилогию» М.В. Лодыженского, «Из области таинственного» Г. Дьяченко, «Свет невечерний» С.Н. Булгакова, «Гностики» Л.П. Карсавина. «Если каждый из нас заглянет в свою собственную душу, рвущуюся к Богу среди мрака сомнений, мы поймем, какой актуальности требует вера, притом не только в первые моменты своего зарождения, но и в каждый миг своего существования», – пишет С.Н. Булгаков. «В начале нашей эры, – пишет Л.П. Карсавин, – весь эллинистический мир был чреват новой религией и томился в муках ее рождения. Ее, эту неведомую еще вселенскую религию, искали везде, везде чуя ее движение». Рекомендуемая литература: Штейнер Р. Из области духовного знания, или антропософии. М., 1997; Уигер Р. Что такое антропософия? М., 1991; Белый А. Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности. М., 1917. См. также ТЕОСОФИЯ, ШТАЙНЕР Рудольф Йозеф Лоренц.