Затем следуют: Мелетий Антиохийский – ревностный защитник православия, имеющий важное значение для антиохийской школы не только в силу своего образования, но и как учитель Иоанна Златоуста, которого он наставлял в своем доме и на религиозное развитие которого оказал сильное влияние; Флавиан Антиохийский – верный пастырь православной части антиохийских христиан, учитель Диодора, сделавший его опытным борцом против арианства и давший ему, как и прочим своим помощникам в церковном учительстве, большое число доказательств и текстов из Священного Писания, которыми они могли легко разбивать сети еретиков. Что касается христологии антиохийской школы, то и здесь даже у тех из ее представителей, которые шли по линии, приведшей к несторианству, есть следы христологических традиций малоазийского богословия, в том виде, как они отразились раньше в христологии Евстафия Антиохийского, хотя фрагменты догматических произведений Диодора и Феодора Мопсуестийского, сохранившиеся у их противников, только изредка указывают на их сознательную связь с христологическими традициями. Большей частью они опираются на экзегетические и рациональные аргументы. Общее направление богословствования антиохийской школы, которое делало их догматиками и религиозными философами прямолинейного метода и увлекало к стремлению провести свои догматические воззрения при помощи чистой диалектики (в связи с борьбой против христологии евномиан и Аполлинария), мало-помалу образовало ту противоположность к новоалександрийской христологии, которая после смерти Феодора нашла выражение в столкновении обоих направлений в несторианском споре. Но и здесь подчинение научных стремлений религиозным интересам, авторитету церковного Предания и голосу церковного веросознания приводило к чисто православным христологическим воззрениям (например, у Феодорита), которые (в гармоническом сочетании с христологическим учением представителей александрийской школы) дали полное, чуждое односторонностей и свободное от перетолкований и извращений выражение церковного учения в вероопределении Четвертого Вселенского собора. Еще в начальный период окончательно установился и антиохийский метод изъяснения Священного Писания с определенными правилами для него, с решительным опровержением оригеновского метода не только по тому или другому поводу при толковании Священного Писания, но и в отдельных трактатах. Наконец, характер учения омиусиан в связи с некоторыми данными из предшествующей догматической деятельности той группы, которая потом образовала омиусианскую партию, дает основания видеть в ее составе выразителей того определенного в своих существенных особенностях направления, которое представлено богословием Иринея и Мефодия; последний засвидетельствовал об его жизненности пред самым началом арианских споров. Оно, конечно, не исчезло, а начавшаяся борьба заставила его представителей (которых оказалось очень много) обнаружить свое участие и влияние в круговороте никео-арианских движений. Это было строго консервативное направление, которое не отрицало значения богословской науки, но ограничивало ее значение, не допускало философско-богословской разработки своего учения и не выражало его в философско-богословских терминах, а считало необходимым остаться при наследии переданного, исповедовать то, чему учила церковная древность в своих символах.