АБЕЛЯР Пьер - Страница 4

Отношения Ипостасей подобно отношениям воска, образа, в который он отлит, и печати, которою он служит, или трем лицам грамматики: одно и то же лицо одновременно является 1-м, 2-м и 3-м, не меняясь в существе. Искренний теолог не отказал бы этим формулировкам в остроумии и находчивости, но они были слишком тонкими для невежественных критиков Абеляра. Его обвиняли в несторианстве, поскольку он утверждал, что Логос в своем воплощении остался отграниченным от души Христа-человека, и что Христос страдал против своего желания (человеческого). Острие тогдашней критики едва ли направилось бы на эту сторону учения Абеляра, если бы внимание ее не было привлечено и раздражено другими его сторонами, где крылись семена опасных дерзновений гордого разума. Уже в раннем своем сочинении, «Диалоге между философом, иудеем и христианином», из которых первый основывает свою религию на нравственном законе, естественно врожденном каждому человеку, второй – на Законе-Писании и третий – на том и другом, руководителем беседы является философ. Он разрешает затруднения, приводит собеседников к ясной постановке вопросов. Философ убежден, что все люди получили от Бога разум, которым свободно Его познают. Добрые и благочестивые люди были и до «закона». Недостаток большей части религий (иудейской, христианской) заключается в том, что они воспринимаются не разумом, а привычкой, внушенной с детства. Взрослый человек оказывается ее рабом и устами повторяет то, чего не ощущает «сердцем» (т.е. сознанием). Иудей спорит с этим утверждением, христианин соглашается. Вместе с философом христианин приходит к заключению, что естественный нравственный закон вечен, что ад и рай суть чисто духовные понятия, что близость святых к Богу надо понимать не в чувственном смысле и что выражения, намекающие на чувственную природу этих идей, суть лишь образы для невежественного народа. Права личного разума Абеляр с еще большей смелостью отстаивал в сочинении «Да и нет», представляющим собой практический ответ на вопрос об отношении между авторитетом Откровения и разумом. Он приводит массу текстов Св. Писания, дающих на один и тот же вопрос (экзегетический, этический, исторический) различные или прямо противоположные ответы – «да и нет». Так, «Отче наш» различно читается у различных евангелистов; по Матфею, Христос умер в 3 часа, по Марку, – в 6 часов. В Писании не говорится о девстве Марии после Рождества Христова, о снисхождении Христа в ад. Поставленный перед подобными противоречиями, разум должен сделать усилие, чтобы их преодолеть. Абеляру удается победоносно выйти из них. Его целью являлось не разрушение авторитета Откровения, а его очищение. Раскрыв в своей книге противоречия, он разрешил их на лекциях к изумлению и восторгу учеников. В разборе «Послания к римлянам» Абеляр доказывает, что Св. Писание сложилось из взаимодействия трех факторов: 1) Божественного вдохновения, которое непогрешимо; 2) личности писателя, индивидуально воспринимавшего его, и 3) всех обстоятельств, в которых оно формируется и увековечивается (понятий эпохи, условий передачи, компетентности переводчика и переписчика). Этот «Третий брат» вносит в Писание больше всего смущающих нас элементов. Божественное Откровение, как первый фактор, для Абеляра авторитетно, но Писание, как продукт трех факторов, подлежит критике разума. Отсюда его расхождение с мистиками типа Бернарда Клервоского, положению которых «верю, чтобы понять» они противопоставлял «понимаю, чтобы верить». Не отрицая этим в сущности независимости религиозного чувства, Абеляр указывал на необходимость участия разума в восприятии содержания догматов. Методами достижения истины Абеляр считал именно следование доводам разума, «постоянное и частое вопрошание», сомнение. Он смело провозглашает, что «вера, не просветленная разумом, недостойна человека».

 



 
PR-CY.ru