АНТИСТИХ – принцип орфографической дифференциации омонимов (как целых слов, так и отдельных языковых элементов – грамматических, орфографических и др.) в греческом и церковнославянском языках. Орфография греческого языка византийской эпохи основывалась на этимологическом принципе, в силу чего один звук на письме мог передаваться различными способами, например, звук [i] передавался буквами и сочетаниями букв (итацизм). Это приводило к широко распространённой омофонии и, как следствие, к орфографическим ошибкам. Византийское школьное обучение уделяло особое внимание правильному написанию одинаково звучащих слов, с этой целью составлялись списки словесных пар – антистихов, которые заучивались при помощи специальной мнемотехники. Виртуозно подобранный ряд антистихов, произносимых как [erímin], принадлежит, в частности, Максиму Плануду (ум. около 1305 г.): «пустынную», «я спросил бы», «он хватает сие», «меня схватили бы», «он скажет сие», «меня сбросили», «меня подняли бы», «меня очистили», «я расточился». Византийские лексиконы также строились в соответствии с принципом антистихов, например, в словаре Х в. «Суда» слова расположены не в алфавитном порядке, но в соответствии с принципом антистихов. Об актуальности принципа антистихов для византийской письменности и школьного образования свидетельствуют слова Максима Грека, который указывал на многочисленные ошибки в греческом правописании, основанные на смешении омофоничных форм: «высокий» и «лысый», «церковь» и «исключить», «ведь я не увидел» и «ведь я не пел». На первом листе переписанной им греческой Псалтири (Российская национальная библиотека, 1540 г.) преподобный Максим поместил ряд одинаково произносящихся греческих антистихов с переводом на славянсий язык. При фонологическом в своей основе характере церковнославянской орфографии антистих на славянской почве приобрёл иной, нежели в греческом языке, функциональный смысл, несмотря на присущее многим славянским книжникам стремление копировать греческую грамматику: орфография в церковнославянском языке должна отражать семантику (а не этимологию, как в греческом). Если в греческом языке пары типа «руку» – «вдова», одинаково произносимые как [híra], возникли естественным образом в процессе развития языка, в церковнославянских текстах противопоставление омонимов устанавливается искусственно, приводя к последовательной орфографической дифференциации ранее не различавшихся форм. Принцип антистиха отражает специфику церковнославянского языка как особой системы – «иконы Православия», стремящейся к однозначному соответствию между планом выражения и планом содержания. Впервые в славянской книжности принцип антистиха был изложен в трактате сербского книжника Константина Костенечского «Сказание изъявленно о писменех» (около 1424 – 1426 гг.). Необходимость соблюдения этого принципа автор обосновывает задачей построения церковнославянского языка по модели греческого.