Начало аббасидской эпохи ознаменовалось не только изменением характера поэзии, но и возникновением новых прозаических жанров. Родоначальником арабской художественной прозы считается Абдаллах ибн аль-Мукаффа (724–759 гг.). Он родился в Иране, а персидской зороастрийской семье, и до принятия ислама его звали Рузбих. Здесь он получил традиционное зороастрийское воспитание и основные познания в области персидской культуры, позднее переехал в Басру, где сумел завершить образование и приобщиться к культуре завоевателей. Он служил секретарем омеййадских и аббасидских наместников в различных городах Ирана и Ирака и стяжал славу не только хорошего чиновника, но и писателя. Ислам принял в последние годы жизни. Персидские симпатии Ибн аль-Мукаффы, его спрятанная за внешней лояльностью неприязнь к арабам-завоевателям и слава еретика-вольнодумца были использованы врагами писателя для его компрометации. По приказу халифа аль-Мансура 35-летний писатель был убит.

В историю арабской и мировой литературы он вошел благодаря переводу сборника индийских нравоучительных рассказов о животных – «Панчатантры», получившего в персидской и арабской версиях название «Калилы и Димны», который по праву считается сокровищницей восточной мудрости. В нем отразились этические учения самых разных народов Востока и Средиземноморья. Храбрость, великодушие, чувство долга, верность дружбе, благочестие и воздержание – вот основные человеческие достоинства, восхваляемые в этом сочинении. Моральные нормы здесь не просто принципы – они носят и очень утилитарный характер. Каждая глава содержит рамку-притчу, призванную иллюстрировать главную мысль. Притчи разнородны по своим художественным достоинствам: одни лишены динамики (басни с безликими, вещающими мудрость персонажами, например, о сове и вороне), другие динамичные и занимательные, похожие на маленькое драматическое действо (например, рассказы о льве и быке), где у персонажей появляются индивидуальные черты, намечается характер.

Наиболее яркие арабские поэты этого времени частично отказываются от слепого подражания устаревшим образцам древней поэзии и наполняют свои произведения живым, современным содержанием. Такая тенденция возникает в том случае, если литература, ранее обслуживавшая узкий круг арабской придворной аристократии, становится достоянием довольно широкого слоя разноплеменной, космополитической интеллигенции. Это вполне естественно, поскольку жителям Багдада, Басры и других городов огромного государства, ведущих широкий торговый и культурный обмен с заморскими странами, были чужды тематика, образы и застывшие поэтические формы древнеарабских касыд, которые культивировались только в узком круге придворной аристократии.

Этот период историки литературы назвали «Обновлением», и почвой для этого обновления была политическая и идейная борьба, которая велась в Халифате между державшейся за старинные бедуинские традиции арабской аристократией, с одной стороны, и аристократией покоренных народов и горожан – с другой. К этому литературному направлению принадлежали многие известные поэты, причем ведущую роль в нем играли поэты неарабского происхождения, в первую очередь, иранского. Почти все они были сторонниками шуубии – политического течения, требовавшего равенства всех мусульманских народов империи и отрицавшего культурный и политический приоритет арабов-завоевателей. В их стихах впервые зазвучали антиарабские и даже крамольные, с точки зрения догматического ислама, мотивы.