Именно стремление овладеть своей физической природой и является той двигательной силой, которая характерна для любого вида монашества и для любой формы спасения. Но овладеть своей физической природой можно только собственными стараниями. «Будьте сами себе светильниками!» – произнес Будда в своем последнем наставлении. Правда, буддизм признает, что поскольку путь к нирване долог и труден, то для этого необходимо прожить несколько жизней, поднимаясь со ступени на ступень к высшей цели. Зато когда победа будет достигнута, то она будет достигнута только личными усилиями человека, и он никому ничем не будет обязан. Христианство, восприняв эти идеи, также признало, что собственных усилий человеку для достижения Царства Небесного явно недостаточно. «Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно» (Мф. 19:25-26).

Гарантом помощи человеку в спасении в иудаизме является любовь Бога к человеку, т.е. то, чего не было в других религиях. И Будда не отрицал существования богов, но в его учении они выступали просто более совершенными существами, чем люди, дальше продвинувшимися по пути к нирване. Потому ритуалы и жертвоприношения Будда считал бесполезными, но суждения на этот счет высказывал очень осторожно. Он отвергал также авторитет всех священных книг, включая Веды, но не был активным врагом их написания. И происхождение, с точки зрения буддизма, само по себе ничего не дает человеку и не может обеспечить достижения нирваны.

Нет идеи личного спасения в греческой и римской мифологии и философии, поскольку нет апокалиптического представления об истории. Боги там лишь помогают людям, могут даже наделять бессмертием отдельных героев, но идея богоотцовства там совсем иная, чем в иудаизме и христианстве. Ритуалы и жертвоприношения у греков, римлян и у других народов – просьбы о милости богов, а не о стремление войти в более тесные (даже родственные) отношения с людьми. И аскеза там имеет совершенно иной смысл – самосовершенствование природы человека, а не уничтожение человеческого в человеке.

Идея личного спасения была эллинам совершенно чуждой до тех пор, пока сохранялась полисная структура общества, и человек не чувствовал себя совершенно оторванным от общественных интересов. Только ощущение полного одиночества в окружающем мире могло привлечь эллинов к идее личного спасения при помощи любви Бога к человеку. Не было идеи личного спасения и в так называемых языческих религиях, поскольку человек чувствовал свою неразрывную связь с общиной. И так же естественно испытывали потребность в общении буддисты или христиане, стремившиеся к личному спасению. Поэтому мы нигде не видим абсолютно одиноких монахов – ни в буддизме, ни в христианстве. И хотя рассчитывать на положительное изменение своей кармы могли только монахи, уже в первые годы существования буддизма вокруг Гаутамы складывается монашеская община сангха, т.е. объединение людей, отказавшихся от всего, что их раньше связывало с обществом: от семьи, принадлежности к Варне и от собственности. Обычным наименованием буддистских монахов было бхикшу – нищий; они в основном жили за счет добровольных подаяний. Монаху полагалось молча, не поднимая глаз, обходить с чашей в руке дома мирян, ничего не прося и ни о чем не настаивая, не радуясь обильной милостыни и не огорчаясь, когда он не получал ее вовсе.