Они хотели того же, чего добивались с течением времени римские папы: образования независимого церковного государства. В этих стремлениях они опирались на три силы: на монашество, на массы простого народа и на римского епископа, который был так же заинтересован в унижении константинопольского патриарха. Противник Златоуста жертвует ради этого наукой, как только увидел, что в Церкви есть более надежная сила – монашество. Так, александрийский епископ Диоскор, возглавивший движение монофизитов, до восшествия на александрийскую кафедру, говорят, отличался «высоким» (т.е. благородным, незлобивым) характером, а после того, как стал епископом, заметно изменился. Это говорит о том, что в качестве епископа он должен был решать не проблемы личного спасения, а проблемы всей александрийской епископии. Иначе он на кафедре продержался бы недолго.

То же самое можно сказать и в отношении западной Церкви, экономические связи которой с Востоком быстро ослабевали. Там так же, как и на Востоке, епископии представляли собой самостоятельные хозяйствующие субъекты с преобладанием не торгово-ремесленных отношений, а земельных. Созданная в конце V в. империя Хлодвига I по времени почти совпадает с кратким расцветом Восточной Римской империи при Юстиниане I. Это свидетельствует о том, что желаемое и возможное пока не совпадают: приходилось считаться с экономическими процессами. Так, император Лев I попытался добиться примирения Церкви с монофизитами, чтобы расположить к себе житницы – провинции Востока, но не нашел у Церкви поддержки. Это же хотел сделать и узурпатор – император Василиск I, но конфликт разгорался.

Александрийские епископы были демагогами, льстили народу и с его помощью смяли людей науки, а также местную знать. Но это еще более замыкало их в Египте и лишало возможности иметь успех в широкой политике на всем Востоке. Коптский деспот неизбежно должен был столкнуться с владыкой «вечного города». А Рим мог быть только одним; для двух таких кафедр в мире не было места. Это столкновение оказалось выгодным для константинопольского патриарха. Образ действий Диоскора раскрыл Риму глаза на опасность, наступлению которой содействовали предшественники папы Льва Великого, и здесь лежит ключ к пониманию поворота в политике Рима на Восток. Как только обозначилось расхождение интересов Рима и Александрии, тотчас вскрылись глубокие догматические различия, на которые предшественник Льва, Целестин, не обращал внимания. Уния 433 г., проведенная насильственно, сдавила, а не разрешила противоречия, которые стали тотчас же проситься наружу.

Хлодвиг так же стремился к установлению связей с христианской Церковью и римским клиром (видимо, потому что у тех была реальная власть, поскольку была реальная собственность). Поэтому он, уже женатый на женщине из племени долины Рейна, искал новую супругу-христианку, которая была бы одновременно из знатного рода и красивой. Этому соответствовала 18-летняя Клотильда, ревностная католичка, дочь одного из правителей Бургундии Хильперика. Сам Хильперик погиб (а также его жена), защищая свое имущество от брата Гондебо, и Клотильда осталась сиротой. Одним из условий свадьбы было принятие язычником Хлодвигом католичества, якобы выставленное невестой. Но Хлодвиг сознательно шел на это, чтобы получить поддержку императора Византии Анастасия. В то время как другие короли варваров, готов и бургундов оставались арианами, Хлодвиг принял православие и перенес столицу в Париж, что позволило существенно расширить границы государства.

 



 
PR-CY.ru