6. Роль арианства в судьбе европейских государств.

Итак, победителем арианства оказался Феодосий I Великий. После Второго Вселенского собора он отдал приказ передать храмы только тем епископам, которые мыслят согласно с архиепископом столицы и некоторых других городов. Таким образом, после 40-летнего господства арианство потеряло перевес в Константинополе. Но оно еще долго давало о себе знать, т.к. армия и даже столичный гарнизон состояли из варваров-ариан, а империя еще не раз оказывалась в руках арианских генералов. Даже в самом Константинополе следы арианства сохранялись еще в VI в., не говоря уже о провинциях, а тем более – о сопредельных государствах.

Некоторые исследователи (например, проф. Гуоткин – см. Gwatkin: Studies of Arianism, 1900) считали, что арианство держалось среди варварских народов благодаря сравнительной простоте его положений. Исходя из приведенного анализа, с этим трудно согласиться: богословские догматы арианства ничуть не проще остальных, как ортодоксальных, так и еретических. Арианство невозможно считать случайной вспышкой. Колоссальная энергия, которую в первые века затрачивала Церковь на борьбу с государством, теперь освободилась и пошла на внутреннее самоустроение. Все недоговоренное, сдавленное угрозой внешней опасностью вырвалось на свободу, потребовало уяснения и формулировки. Нигде это оживление не достигает такого высокого уровня, как в области догматической деятельности. Здесь можно характеризовать греков как спорщиков: у них философия всегда выходила на улицу. В IV в. н.э. было то же, что и в V в. до н.э. Не случайно пожар загорелся именно в Александрии: туда свозились не только товары со всего света, но и религиозные и философские идеи. Там возникла самая могучая богословская школа (Климент и Ориген), нигде не было такого трения систем и мировоззрений, как там. Неоплатонизм вышел оттуда, александрийским иудеем был Филон, там зародилось и арианство. Бытует мнение, что оно является только логическим продолжением богословских споров III в. В известном смысле это справедливо, однако такое объяснение не исчерпывает всего огромного явления.

Профессор Гуоткин пытается объяснить его как последний бой, данный христианству соединенными силами иудейских и языческих влияний, к которым присоединялось и воздействие индийского Востока. Буддизм в то время также имел завоевательный характер. Его призыв направлялся к берегам Средиземного моря по торговым путям, на которых лежали греческие общины. Поэтому греческие цари Сирии и Египта называются на памятниках царя Ашоки. Александрия еще более чем Сирия, была благодаря своей торговле (через Красное море) открыта влияниям Востока. Отсюда проникла восточная мысль и в стоицизм, и в гностицизм. Почти всецело она царила в богословии неоплатонизма. Ее возвышенный спиритуализм и ее мрачный взгляд на природу одинаково были привлекательными для людей, разочаровавшихся в вульгарном политеизме. Строгое противоположение мира и Бога, понимание божества как чистого бытия, бесстрастного и далекого от мира, стало аксиомой философии. Бог был «сущий» и только. То же отчасти случилось и с иудейством. После разрушения Иерусалима, а в лице пророков – и раньше, народ иудейский должен был перестроить свое мировоззрение, чтобы приспособиться к новым условиям существования. Он очищает понятие о Боге от антропоморфических признаков и создает новую индивидуалистическую этику.

 



 
PR-CY.ru