Стратегия «инвайдер» отличается от «странника» тем, что здесь познающий субъект действует не по правилам, а «входит» и «выходит» из процесса как нейтрино без всяких правил. Если на «странника» влияют рамки культуры, то для «аутсайдера» рамки культуры на его движение не влияют.

Потребитель считает жизнь днями, странники мыслят тысячелетиями.

Настоящий философ, как правило, странник. Он должен пройти через уровень потребителя, транслятора и автора. Вопросы свободы и необходимости равно свойственны и миру людей, и миру вещей.

Чувства – это тоже информационный процесс. Эмоции – это входной фильтр информационного процесса. Когда мы чувствуем боль, пишет автор, – это знание о конфликте. Когда мы чувствуем облегчение, это означает, что конфликт разрешен. Автор книги «Философ на пляже» ссылается на Андре Пуанкаре, который подметил одну особенность науки: за простыми вещами в науке скрывается глубина сложности, а за сложными вещами простые объяснения. Поэтому нужно больше открывать (позабытое), чем строить (новое). Прорыв все же осуществляется, но в сторону упрощения картины бытия для того, чтобы он стал понятным. Быть может, действительно, пройдя через трагедии мировой истории, мир обнаруживает свою элементарность, свою простоту. Быть может, не следует ждать каких-то новых синтезов, а следует проникнуться неизбежной мыслью о том, что отсчитываются последние столетия мира. Поэтому Я. Фельдман задал вопрос: «В чем же заключается прогресс человеческого общества?» И сам же ответил: «В усложнении организации человеческого общества».

Яков Адольфович сделал новую попытку ответить на основные вопросы философии. С ним можно согласиться, что философия «топчется на месте», потому что ограничивает свой стиль мышления классическими формами философских трактатов, тогда как новые коммуникационные возможности (прежде всего, Интернет) предлагают новые стили философствования, синтетически объединяя в себе возможности текста, видеоизображения, музыки, авторского голоса, беседы. Однако коллеги видят в этом лишь прежний схематизм, пусть и с применением современных медиатехнологий. Они считают, что через стадию такого схематизма прошел любой человек, претендующий на звание философа, и даже любой «странник», пытающийся схематически объяснить реальность и найти универсальные ответы; что новые стили философствование связаны с синтетическим восприятием действительности, с попыткой синтетического объяснения реальности. Поэтому иногда даже балет может стать частью философствования, не говоря уже о музыке и видеоизображении. В новые стили философствования может включаться и видео, и стихосложение, и музыка. Иногда музыка может создать даже не меньшее количество смыслов, чем словесное умозрительное философствование.

Отсюда делается вывод, что мир сейчас переживает кризис прагматизма. Это связано с тем, что прагматизм как философия возник как попытка объяснения и оправдания общества потребления, где все, что приносит пользу, и есть истина. Но сейчас мы якобы постепенно выходим из общества потребления в некое новое общество, где начинают преобладать не материальные, а духовные ценности. Они не всегда приносят пользу человеку-потребителю и являются для него пользой. И поэтому они вроде как для него и не истинны. Но мы-то знаем, что духовные ценности, будучи не всегда для потребителя полезны, обладают большей истинностью, нежели материальные вещи, предназначенные для непосредственного употребления. Поэтому и происходит переход к новому состоянию – постпрагматизм, который еще не обозначен, но которому можно и нужно искать новые формулировки и определения.